"Гроссмейстер О. Бендер! — заявил Остап, присаживаясь на стол.
— Устраиваю у вас сеанс одновременной игры".
ОРИГИНАЛ - Михаил Цагоянов— Устраиваю у вас сеанс одновременной игры".
Директор стадиона многозначительно поднял палец к потолку.
- Самый настоящий гроссмейстер. Проездом из Москвы в Ростов. Так что вы уж присмотрите за нашим дурачком, чтоб не лез к нему.
«Вы» – это я и мой друг Владик: мы тогда работали на стадионе. Заливали каток, размечали поля и корты. «Дурачок» – это и был местный дурачок Сережка: нескладный, застенчивый парень лет 25 с абсолютно детским, умильным личиком на несоразмерно большой голове. Он, действительно, был дурачком со справкой, но при этом имел феноменальную память и играл в шахматы не хуже иного гроссмейстера. Целыми днями он сидел в закутке с ведрами и лопатами, обложенный пособиями по шахматам и все запоминал. Мы с Владиком не могли у него выиграть, даже когда он давал нам фору в виде ферзя и не глядел на доску. И если мы пытались украсть у него фигуру, он непременно это замечал:
- Дядя Миша, тут была моя тура. Куда она делась?
- Не было туры.
- Нет, была.
И он восстанавливал по памяти, ни разу не взглянув на доску, всю партию.
Он был старше нас, но называл нас «дядями» - он всех мужчин и даже юношей так называл. Лиц женского пола он называл соответственно «тетями», и относился к ним восторженно, мягко говоря, но об этом следующий рассказ.
В шахматном клубе на стадионе Сережка отирался каждый вечер: бегал за пивом игрокам, вытряхивал пепельницы, протирал столы. Играть с ним никто не играл: большая радость проиграть местному дурачку, а если и выиграешь, то не особенно похвастаешься.
На выходные в клуб часто приезжали какие-нибудь гроссмейстеры регионального масштаба, читали лекцию про гамбиты и проводили сеансы одновременной игры.
Но вот московский гроссмейстер приехал впервые. Был он весь в очках и с выпавшей от интенсивного мышления шевелюрой. Сначала он прочитал лекцию – Сережка уселся в первом ряду и записывал каждое слово мэтра. Потом гость быстренько обыграл желающих с ним сразиться, получил от директора конвертик с гонораром и заказал такси «до города». Мы, бекетовские, так называем центр Волгограда.
И вот он ходит по залу и ждет такси. Бесцельно слоняется, руки за спину, заглядывает на доски, где члены клуба сражаются уже друг с другом. Рядом Сережка вертится, тоже заглядывает, и такой же неприкаянный.
Гроссмейстер его заметил.
- Слушай, мальчуган, давай сыграем? А то чего-то такси долго не едет…
- Правда, дяденька? Я бы сыграл.
- А ты фигурки-то двигать умеешь?
Сережка замахал руками, задвигал ногами от нетерпения – не часто ему выдавался праздник «сыграть с дяденькой».
- Ладно, пусть будет фора в виде ферзя, - сказал заезжий гроссмейстер и они садятся за стол.
Зал затихает в предвкушении редкого удовольствия. Но все делают вид, что поглощены своими партиями.
- Да не ты убираешь ферзя, а я, - говорит гроссмейстер. – Поставь своего на место. Вздумал, тоже. Как тебя зовут, мальчуган?
- Сережей.
- Ну-ка, посмотрим, как ты, Сережа, играешь…
Шуршат фигуры. Темп ускоряется. Гроссмейстер переходит на междометия.
- Эх, ты…
- Ух, ты…
- Опа-на…
- Ни хрена себе…
- Мат вам, дяденька.
Мертвая тишина нависает над залом. Все склонились над своими досками, но не в состоянии даже двинуть фигуры – боятся рассмеяться.
Гроссмейстер находит в себе силы продолжить матч. Тихонько, но все равно хорошо слышно в тиши зала, он говорит:
- Давай еще партеечку, а, Сереж?
Сережка радостно улыбается, кивает большой своей башкой и быстро начинает расставлять фигуры. Пока дяденька не передумал.
- Только теперь без форы, ладно?
- Да я вам, дяденька, сам фору дам – вы не очень-то играете…
Эта партия длится дольше, уже без междометий, в полной тишине, но кончается так же.
- Мат вам, дяденька.
«Дяденька» в запотевших очках встает со стула, пошатываясь, проходит по залу и подходит к директору. Тот делает вид, что ничего не видел, а сидит, протирает кубки.
- Послушайте, вы знаете…нет, вы, конечно, не знаете… тут у вас такое…. рассказать, не поверят…
- Что такое, что случилось? Обидел кто? Такси мы заказали, скоро будет…
- Какое к чертям собачьим такси? Тут у вас такое дарование, а вы про такси…
- Где?
- Да вон же, ходит меж рядов, вон тот мальчуган!
- А, это Сережка – местный дурачок, он безобидный…
У гроссмейстера отваливается челюсть.
- Как – дурачок?
- Ну, натурально – умственно неполноценный. Имбецил, не видите разве…
- Имбе… А кэ-э- у… А кому же я тогда две партии только что прос…?
Тут от двери кричат, кому такси до города, и потерянный гроссмейстер идет сквозь ряды уже откровенно смеющихся, хохочущих бекетовских любителей шахмат. Даже Сережка глупо улыбается, и благодарный за сеанс игры, говорит:
- Приезжайте еще, дяденька…
Но дяденька, красный и потный, уклоняется от рукопожатий и, разумеется, больше не приезжает.
А титул «гроссмейстер» навсегда приклеился к Сережке
