Рождение самого красивого симфонического гимна

,כָּל עוד בַּלֵּבָב פנימה, / נפש יהודי הומיהה
עין לציון צופיה, / וּלְפַאֲתֵי מזרח קדימה

До тех пор пока в сердце бьётся душа еврея,
И вперёд на Восток, на Сион устремлён его взгляд,

,עוד לא אָבְדָה תקוותנו,/ התקווה בת שנות אלפים
להיות עם חופשי בארצנו,/ אֶרֶץ צִיּוֹן וִירוּשָׁלַיִם

Не погибла наша надежда, надежда, которой две тысячи лет:
Быть свободным народом на своей земле, Земле Сиона и Иерусалима.

Лет десять назад израильская пианистка Астрит Балцан давала сольный концерт в Тель-Авивском Дворце культуры и пригласила туда своего отца. Отец был в очень преклонном возрасте, и, несмотря на гордость за дочь, ему совсем не просто было высидеть два часа в концертном зале. Тем не менее, в самом конце выступления Астрит заметила, что лицо отца засияло, глаза заблестели, и он расплылся в улыбке. Произошло это, когда со сцены зазвучала симфоническая поэма "Влтава" (она же "Молдава") Бедржиха Сметаны, звуки которой так похожи на израильский гимн.

"Спасибо, — сказал отец Астрит после концерта, — но это стоит не музыкального вечера. Это стоит книги". Вскоре после этого он умер, и странные слова благодарности стали чем-то вроде завещания. Астрит Балцан тогда впервые всерьез заинтересовалась историей создания гимна своей страны. Чем больше она узнавала, тем серьезнее становился интерес, пока не перерос в полноценное расследование, а оно, как и предсказывал отец, легло в основу книги.

Летом 2010 года Астрит Балцан познакомила посетителей Тель-Авивского Музея диаспоры с историей своих изысканий. Не знаю точно, как назвать то, что происходило на сцене музея. Может, это был концерт; может, авторский вечер, которыми славится Астрит; а может, ода. Ода самому красивому, по мнению Зубина Меты, симфоническому гимну мира. А ведь даже на внутриеврейском поле у "Ха-Тиквы" всегда были соперники. В период с 1898-го по 1902 год проходило четыре конкурса на сочинение национального еврейского гимна, и это при том, что "Ха-Тиква" уже существовала. В 1932 году Агнон предложил сделать гимном величественный псалом "Шир ха-Маалот". Другие, не менее веские предложения выдвигались Берлом Кацнельсоном и равом Куком, а после Шестидневной войны "Золотой Иерусалим" Наоми Шемер тоже воспринимался практически как гимн.

Особый статус "Ха-Тиквы" определили два события, когда самые разные люди исполнили ее спонтанно, без санкции или команды свыше. Один раз это произошло в 1903 году - депутаты Сионистского конгресса пением "Ха-Тиквы" выразили протест против идеи Герцля создать "национальный еврейский дом" в Уганде. А второй – в апреле 1945-го: освобожденные узники Берген-Бельзена, измученные, истощенные и голодные, дрожащими голосами тоже пели "Ха-Тикву".

Правда, пели они вариант песни, слова которой немного отличаются от нынешнего официального гимна Израиля. Как отметила Астрит Балцан, история возникновения всех трех составных частей "Ха-Тиквы" — слов, музыки и аранжировки – была покрыта туманом, и чтобы развеять его, потребовались немалые усилия.

Авторство пяти из восьми строчек гимна несомненно принадлежит поэту Нафтали Герцу Имберу. Собственно, написанное им стихотворение было длиннее. В 1878 году Имбер, находясь в Румынии, услышал о создании поселения Петах-Тиква и отреагировал на эту весть созданием стихотворения "Тикватейну" ("Наша надежда"), в котором было девять куплетов. С трудом сводивший концы с концами поэт успешно продал это стихотворение еще по меньшей мере восьми новообразованным поселениям, включая друзскую деревню на Кармеле. В каждом поселении Имбер убеждал поселенцев-первопроходцев, что "Тикватейну" написана специально для них, поэтому, по уверениям Астрит Балцан, и сегодня в этих поселениях не сомневаются, что гимн происходит из их мест.

Смотришь на слова Имбера, и даже не верится, что он не знал: перед ним будущий гимн. Кому-то первые слова его припева ("Еще не пропала наша надежда") даже напоминают "Еще Польска не сгинела", но на самом деле это намек на слова пророка Йехезкеля, описывавшего бедствия евреев в изгнании и напоминавшего об обещании Всевышнего вновь собрать их на родине.

Миф о том, что музыка "Ха-Тиквы" якобы позаимствована у Сметаны, придумали сами евреи еще до создания Израиля. Зачем? Чтобы обмануть власти британского мандата. Правившие тогда в Эрец-Исраэль британцы запрещали транслировать "Ха-Тикву" по радио, чтобы, не дай Бог, не спровоцировать рост национального самосознания еврейского населения. Поэтому на радиостанции "Голос Иерусалима" нашли оригинальное решение — передавать "Молдаву" Сметаны. Слушателям-евреям звуки, конечно же, напоминали "Ха-Тикву", а англичане не могли придраться: как-никак Сметана — признанный классик... Сам же Сметана признавался, что взял за основу народную мелодию.

Похоже, ту же молдавско-румынскую мелодию песенки "Карул ку бой" («Повозка и бык») хорошо знали и репатрианты первой волны, прибывшие в Ришон ле-Цион из Бессарабии в конце XIX века. Совсем недавно Балцан побывала в тех местах и смогла лично убедиться в том, что эту мелодию и сегодня напевают в деревнях по обеим берегам Прута. Однако не вся мелодия гимна ашкеназского происхождения; первые ее такты напоминают еврейским музыковедам совсем другие источники.

Примерно 600 лет назад в далекой от Прута Испании еврейский мудрец рабби Ицхак Бар-Шешет сочинил пиют "Биркат ха-таль" ("Благословление росы"). В синагогах Италии и Амстердама этот пиют исполняют до сих пор, и любой, кто его услышит, тут же признает в нем начало "Ха-Тиквы"! Сочинивший музыку будущего гимна Шмуэль Коэн положил слова Имбера на два знакомых с детства мотива и, сам о том не подозревая, свел воедино ашкеназскую и сефардскую традицию.

А вот официальная аранжировка гимна была сделана в 1946 году не ашкеназом и не сефардом, а вообще неевреем - итальянским композитором и дирижером Бернардино Молинари. Молинари неожиданно прибыл в Эрец-Исраэль после завершения Второй мировой войны, чем вызвал большое удивление в музыкальных — и не только музыкальных — кругах: что мог искать известный маэстро в глухой по музыкальным меркам провинции?

Ответ маэстро лишь сгустил тайну. Молинари сообщил, что "дева Мария во сне приказала ему помогать евреям", и именно это он и собирается делать, например, возглавить Филармонический оркестр Эрец-Исраэль. Еще через пару лет Молинари исчез. Никто не понял, куда он делся, как раньше никто не знал, откуда и почему он взялся.

Впрочем, вскоре нашлась и разгадка исчезновения. Во время визита в Италию Молинари обвинили в пособничестве нацистам: выяснилось, что он сдавал немцам музыкантов-евреев из своего оркестра. Итальянские власти судили дирижера, посадили в тюрьму, где он и умер. В Израиле вспыхнула полемика, можно ли и дальше использовать плоды трудов того, кто оказался злодеем. Астрит Балцан считает, что в наши края его привела не дева Мария, а угрызения совести. Так же считал и Леонард Бернстайн, сменивший итальянца на посту дирижера Израильской филармонии и постановивший, что ничего лучше аранжировки Молинари не придумаешь.

Опубликовано в интернет-издании BOOKNIK - "Приключения израильского гимна"